Опубликовано 1 комментарий

День отряда, которого нет

День спецназа

Отряд cпециального назначения «Скиф» родился 7 июля 1997 года. Его база на западе Ростовской области, но работать в Дагестане и в Чечне пришлось с самого начала второй кампании. «Скифом» отряд назвали не случайно – история региона в древности была тесно связана с кочующими скифскими племенами, в Ростовской области до сих пор сохранилось много древних курганов.

За это время отрядом командовали Сергей Куликов, Игорь Копьёв. Сегодня «Скифом» руководит полковник Николай Гулидов.
У отряда интересная история и масса примечательных боевых эпизодов. Имя «Скифа» не часто светилось в прессе. У наших читателей есть возможность узнать некоторые подробности боевой биографии отряда, которые поведали сами
спецназовцы.

Профессионалы: ЧЕЧЕНСКИЕ КУРГАНЫ «СКИФОВ»

Рассказывает майор Сергей, бывший начальник разведки отряда.

— После неоднократных просьб в адрес полка дать нам саперов командир прислал одного инженера на опорный пункт, которым командовал я. Сапер прибыл без мин и даже без боекомплекта (хорошо, хоть автомат-то прихватил). Мне он доложил, что начальство озадачило его «провести замеры» и «скалькулировать необходимое количество мин». Со злости я его выматерил, он обиделся (ранимая душа!) и собрался уезжать к себе в расположение. Я орал ему: «Одну только ночь здесь просиди с нами и сразу скалькулируешь, сколько же тебе нужно будет мин!» Он флегматично залез на БРДМ и… пока не стемнело, уехал в полк. В 3 часа ночи «духи» снова пошли на нас в атаку. Они штурмовали заставу уже третьи сутки, но взять ее так и не смогли…
«Мою» девушку звали Диана. По профессии она была снайпер. Стреляла замечательно. Она могла меня убить не раз и не два, но всякий раз жалела. Не проходило дня без обмена любезностями в эфире между нами двоими. Это был самый настоящий виртуальный роман. Мой позывной был «Моцарт». Когда я долбил по «чехам» из зушки, она сгоняла меня в окоп звоном пули калибра 7,62, попадавшей в стальной «обвес» зенитки.
Так я и жил с ней душа в душу все три дня и три ночи, которые мне пришлось провести в декабре 1999-го по боевому распоряжению из полка. Оно предписывало усилить снайперскими парами из числа спецназов опорный пункт, что стоял на высоте в районе Бачи-Юрта. Когда я прибыл на заставу, там царила паника, какая-либо организация службы попросту отсутствовала. Офицеров было двое, они только что «вылупились» из училищ, опыта войны не имели вообще, и на солдат им было, в сущности, плевать. Солдаты платили им тем же, тихо саботируя все их невнятные приказы. Пришлось мне заниматься наведением дисциплины в пехоте и принимать командование на себя. В первую же ночь мы приняли бой. Остановили «духов» в 15 метрах от окопов. Уже готовились к рукопашной. Мы попытались вызвать артиллерию, но хитрые чеченцы каким-то образом «связали» три батареи и вызвали их огонь друг на друга. Только-только начиналась вторая чеченская кампания, взаимодействие еще не было налажено должным образом…

Рассказывает майор Николай, позывной «Тайга-1», бывший командир группы разведки.
— Я пришел в отряд лейтенантом в 1998 году, сразу по окончании Владикавказского училища. При зачислении отсев был жесткий. Из двенадцати пришедших кандидатов должны были отсеять восемь. Бесконечные тесты, изматывающие «физо», ночные подъемы с пробежкой и «летучкой» — ответом на теоретическую задачу в билете. Самыми насыщенными были последние четыре дня: поднимали в 5 утра, после трехкилометровой пробежки, «джамбы», подтягиваний и отжиманий, упражнений на пресс следовали рукопашные схватки с инструкторами — ножевые бои. Мы также отрабатывали захват машин и освобождение заложников на транспорте. Потом начались первые полевые выходы. Против нас «воевал» взвод разведки. Мы захватывали дамбу и уничтожали охранение.
Нас учили не расслабляться. Нигде. Особенно во время приема пищи, у водопоя, во время отправления естественных надобностей. Был эпизод — нашу группу «разбили» на одном полевом выходе еще до начала выполнения боевой задачи. Расслабились, захотели перекусить. В это время прямо на нас вышла вторая группа с оружием в руках. Наше оружие было… сложено в пирамиду у костра. В результате нас «расстреляли» в упор.
8 августа 1999-го был ПХД (парково-хозяйственный день). Солнце садилось, и мы уже собирались по домам. Как сейчас помню, были планы отдохнуть с женой в аквапарке, и вдруг — объявили тревогу. Вооружились, получили сухпай и в 3 ночи уже грузились на Ил-76, которым убыли в Махачкалу. В 5 утра мы вылетели вертушками на Ботлих, и в 11 утра нас первый раз обстреляли на марше. Это был беспокоящий огонь, и за то, что мы открыли стрельбу в ответ, нам влетело, так как принцип спецназа: не видишь противника — не стреляй (впрочем, это вопрос спорный). Мы двигались по серпантину, укрыться негде, только за колесо от БТРа, но страха не было.
Отряд был нормально экипирован и готов воевать, но не был обстрелян. В это время в Новолаке уже творился ад, а в Ботлихе бились с «духами» десантники, у них были большие потери. Мы проходили по следам боев и видели брошенные Р-159, простреленные каски, развороченную взрывами гранат тяжелую технику, сожженные БТРы и брошенные зушки, вокруг которых
грудами лежали закопченные гильзы. Мы понимали: эта война, почти как в 41-м… Мы мобилизовались, настроились на работу. Действовали малыми группами и решали специальные задачи.
Во время ночного разведвыхода в горах Цумадинского района, где мы искали базу боевиков, чтобы навести на нее артиллерию, наш головной дозор «спалили» собаки пастухов. По всем признакам пастухи эти были прикрытием для сторожевого охранения базы. Нам пришлось отходить, не дожидаясь, пока «отара» с фонариками и автоматами обнаружит нас всех. Во время стремительного отхода один из наших — боец-пулеметчик Якимов сорвался с обрыва. Упал он вниз головой примерно с пяти метров и оказался на каменном карнизе. Пришлось мне вместе с проводником-дагестанцем спускаться к нему. Ночь, темень, не видно ни зги. Искали Якимова на голос, точнее — на стон. Когда бойца нашли, стало понятно, что он серьезно искалечен — перелом шейных позвонков. Связи с базой у нас не было. Я принял решение: группа уходит на базу за помощью, а мы с проводником остаемся с Якимовым. Потекло время. Пулеметчик тихонько стонал. Он понимал, что уже калека… Когда над нами засверкали фонарики «духов» и послышались их голоса, он стал просить нас: «Скорее уходите, бросьте меня». Мы вкололи ему промедол.
Он уснул. «Чехи» звякали оружием, хрустели ветками и топтались прямо над нами около получаса, светили фонариками, искали наши следы… Нам на головы сыпались песок и мелкие камешки. Описать нервное напряжение в такие минуты невозможно. В какой-то момент проводник прошептал мне: «Сдаваться живыми не будем». Это повергло меня в шок. Умирать совершенно не хотелось. Может, есть у нас всех какой-то кредит на небе, потому что «духи» проследовали выше и больше не возвращались. Мы соорудили носилки из веток и ждали своих. Две наши группы пришли под утро. Во время эвакуации по нам откуда-то стал работать снайпер. К счастью, стрелял он хреново…

Профессионалы: ЧЕЧЕНСКИЕ КУРГАНЫ «СКИФОВ»


Рассказывает старший лейтенант Сергей (позывной «Крок»), бывший командир группы разведки.
— Героев России в нашем отряде нет. Наверное, в наградных отделах считают, что Героем можно стать только посмертно. Впрочем, нашим убитым звезд тоже не досталось. В январе 2000-го, когда братишки с 20-го отряда влетели под Цоцын-Юртом, вытаскивая горевшую тыловую колонну, нас туда же бросили на помощь. «Душье» это предусмотрело и устроило нам засаду у поворота на Джалку. Наш головной БТР был подорван на фугасе, водитель получил серьезное ранение в голову, ствол КПВТ заклинило, и машина уже горела, когда сержант-наводчик Пуськов все еще вел бой, поливая лес, где прятались «чехи», из ПКТ. Отогнав их, сержант вытащил бездыханного водителя, у которого осколком было разорвано лицо, и эвакуировал его на безопасное расстояние. Воевали мы с боевиками на том перекрестке около часа… На Пуськова посылали представление на Звезду Героя. Но его наградили орденом Мужества. Погибших в том бою у нас не было, только раненые.

Рассказывает майор Павел Кошель, бывший командир 4-й группы.
— Нам «везло» на фугасы. В 2002-м в горах чудом избежали гибели двух групп. Радиоразведка успела перехватить переговоры «духов»: «… Шакалы едут… паутинка готова…» Оказалось, была заминирована обочина дороги на повороте. А в последнюю неделю командировки мы все же влетели… Шли в колонне на Черноречье, и вдруг на моих глазах у идущего впереди бронированного «Урала» раскрылась крыша, и из кабины, как на катапульте, вылетело тело водителя. Потом сверкнула белая вспышка, и раздался оглушительный звук взрыва. Сразу же после подрыва нас обстреляли со стороны кладбища. Кое-как отбились, воевали минут сорок. У нас было 7 раненых и один «двухсотый» — водитель Переверзев. Он был хорошим парнем. После смерти о нем много вспоминали и офицеры, и бойцы. Когда «Урал» горел, он гудел и сигналил. Было странно и жутко. У нас было ощущение, что водитель прощался с нами…

Рассказывает старший лейтенант Сергей (позывной «Крок»), бывший командир группы разведки.
— Отряд воевал хорошо и в каждом случае демонстрировал ответственность и готовность подставить плечо братишкам. Наверное, поэтому с нами частенько работали братишки из ЦСН ФСБ. 8 мая 2003 года в Грозном нас подняли по команде «сбор». Первая информация была тревожной — «тяжелые фэйсы» попали в засаду где-то в Октябрьском районе. Когда прибыли к месту боя, выяснилось, что все не так плохо — напутали с докладом, в засаду как раз попали «духи». «Тяжелые» оцепили двухэтажный саманный дом, из которого по ним велась стрельба. Я спросил, мол, чего не штурмуете? Сослались на отсутствие приказа. Бой шел как-то вяло. Шахиды прощупывали возможность прорыва, но кольцо было замкнуто плотно, по ним работали снайперы и пулеметчики. Боевики сдаваться отказывались и открыто объявили, что желают стать «воинами, павшими за веру на пути джихада». Мои бойцы и я сам очень хотели закончить с шахидами побыстрее, но «фэйсы» нам не разрешали действовать самостоятельно. Мы разогрели сухпай… После обеда вышло солнце, я смотрел на оцепленное здание в бинокль и думал, что можно предпринять. В конце концов я вышел на командира «тяжелых» и предложил свой нехитрый план.
Развернув БТР, наш наводчик выпустил из КПВТ по дому подряд две коробки, разнеся, как нам показалось, вдребезги весь верхний этаж. Сразу после этого наша штурмовая группа мгновенно двинулась к зданию, снеся «броней» забор к чертовой матери и вместе с ним стену саманного дома. К нашему удивлению, за кажущимся хлипким саманным домиком тут же обнажилась железобетонная стена второго здания, спрятанная в саманной «скорлупе»…
Решение пробиваться вперед было единственным, откатываться назад уже не получалось, и я дал команду на штурм. Как только мы выпрыгнули из-под брони и подобрались к стене здания, к нам выползла женщина. Это была родственница одного из бандитов. Она была одета в черный хиджаб и очень напоминала шахидку, но, высоко задрав руки, пронзительно закричала, что сдается. Проверив дамочку быстренько на предмет взрывчатки и оружия, мы вытащили ее за периметр огня и сдали сотрудникам ФСБ. Зачищали еще первый этаж, и я помню, как роковое ощущение чего-то ужасного посетило меня за долю секунды до того, как я прыгнул в пролом в подъезде. Предчувствие спасло мне жизнь. Пули срикошетили буквально под стопой, и грохнуло где-то над самым ухом, но пулеметная очередь нашего штурмовика прапорщика Василия слилась с чужой автоматной в один залп. На чердаке сидел спрятавшийся «душок», выцеливавший меня. Вася спас мою голову, размазав боевика по всему чердаку…
Два последних шахида, видно, обколовшиеся наркотой, шустро носились по развалинам дома, отстреливались, часто меняя позицию, пели протяжные арабские песни, громко нараспев читали молитвы и переругивались с нами по рации. Одетые в черное, они возникали в окнах на какие-то мгновения в полный рост, чтобы выпустить по нам очередь. Одного мы уничтожили выстрелом из «Мухи». Второго забросали гранатами. Его нашли в обнимку с трупом напарника, которым он прикрывался в бою…
Жизнь в мятежной республике потихоньку начала входить в нормальное русло, но боевики показывали еще не выбитые зубы. В середине декабря 2007-го наши группы работали вместе с чеченским ОМОНом в Ленинском районе (у коллег были тяжелые потери при штурме). Штурмовали две квартиры, где засели трое шахидов. После двухчасового боя мы вошли в спальню, где обнаружили труп молодой женщины — 20-летней сестры одного из бандитов. Шахидку, одетую в черный хиджаб, уничтожил снайпер. Так ее и нашли, упавшую ничком в кресло, с гранатой Ф-1, зажатой в кулак под животом.
В Грозном есть две улицы — мы их называли Малая Фугасная и Большая Фугасная. Чеченские подрывники в той проклятой бандгруппе ходили в желтых майках, а их помощники — в красных (почти как сигналы светофора). Это стало известно из показаний пленных, которых мы же сами и захватили в «адресе». Взяли их случайно ночью, преследуя «духов» от центрального грозненского рынка, где у нас с ними завязался скоротечный бой. Они именовали себя группой «Герат». Возглавляли ее некий амир Аюб и какой-то Ваха. Вроде бы замыкалась группа на Руслана Гелаева. Один из пленных признался, что именно ее боевики взорвали генерала Романова в 1995-м. С «Гератом» у нас были свои счеты. В первую же неделю командировки в 2001-м они подорвали нашу колонну на перекрестке проспекта Мира и Победы. У нас погибли двое и еще один приданный сотрудник МВД. «Коробочку», на которой ехали ребята, прошило насквозь… С помощью местных оперов и ФСБ мы в течение месяца выследили и самого Аюба, и его подельника Ваху, и их «начальника разведки» Рустама. Все они получили по заслугам…

Дмитрий БЕЛЯКОВ
Фото из архива отряда
Братишка

UPD 

Упомянутый подрыв БТРа в 2001 произошел в первую неделю, как только отряд перевели в Грозный из Ножай-Юртовского р-на. Только прошла пересменка, первая смена уехала в ППД отбыв свой срок командировки(в том числе и я), как меньше чем через неделю отряд перекинули из Ножай-Юртовского р-на в Грозный, а еще через неделю этот подрыв и засада. Отряд стоял тогда в Заводском районе и, по рассказам парней, ночью район полностью контролировали духи, ходили в наглую по улицам в полный рост с оружием, болтали ничего не опасаясь. Наглость была обоснована тем, что никто из федералов там ночью не работал вообще, защищали только каждый свои блоки. После подрыва нашего БТРа халява для чертей кончилась. На почве активной ночной работы отряда, был серьезный конфликт с Кадыровцами, которые даже санкционированно обыскивали территорию ПВД наших в поисках одного пропавшего важного духа, только если разведчик сказал что не брал, значит не отдаст, ну и не нашли никого. :) Потом еще были претензии на отсутствие знаков различия и номеров на технике. Группы, возращавшиеся после ночных выходов обстреливали и свои, перепившиеся ОМОНовцы.

А до передислокации в Грозный, в Ножай-Юртовском районе под Энгеноем, во время моей смены была халява. Нет, работали достаточно часто, раз в два-три дня, но все это были зачистки, заслоны на пути колонн. На зачистках стрельба была редко и то в воздух, чтобы разогнать толпу или издалека в уходящих из села духов. В основном забирали подозрительных, передавали их фейсам, изымали оружие, боеприпасы, я однажды случайно нашел схрон с обмундированием, спальник оттуда себе тиснул и бойцам нормальную форму, половину себе забрали, половину сдали фейсам. КВ радиостанцию однажды нашел какую-то древнюю, древнее чем Р-123, точнее увидел что СОБРы ходят рядом с ней и не врубаются что это такое, собираются из дома уже уходить идти чистить следующий, а я еще на улице еще увидел антенну на шест натянутую, ну и решил сам посмотреть, рассказал СОБРам что это такое, стали тщательнее искать, нашли еще провода с намотанной сухой травой, детали от взрывателей, патроны, кучу исламской литературы, забрали в общем засранца.

Прямых боестолкновений не было у нас, везло, в отличии от десантов 76ГвВДД и 33 отряда ГРУ, издалека только обстреливали без какого-либо вреда для нас. С десантников я тогда вообще фигел, как они за милую душу по своим же долбят. Однажды из ЗУшки обстреляли с блока на хребте, а мы в долине были на операции, тогда погиб контрразведчик и один воин из 33 отряда ГРУ, кого-то еще ранило. В общем, интересного хватало и стремные моменты были, но войны как таковой у нас не было, нашу 1-ю смену пронесло.

Отряд расформирован в 2009 году.

Поздравляю всех, служивших в этом подразделении, с праздником – Днём отряда! Вечная память павшим!

Иногда мне кажется – я помер.
Не в больнице, нет, а просто сразу.
Мой пробитый пулей личный номер
Где-то далеко в горах Кавказа.
И, порой непризнанные строчки,
С доброй долей злого фатализма
Пишет, как умеет, оболочка
Сделанного папой организма.
Что поделать, если честь и славу,
Бой с врагом и сладкий миг победный
Заменили “шара” и “халява”,
“Orbit” и “Утёнок туалетный”.
(с)Xenos

1 комментарий к “День отряда, которого нет

  1. Хорошо написано

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

3 + 6 =

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.